Среди развалин вымершего аула, можно отыскать домишко для ночлега, но в палатке с шикарным видом на окрестности, согласитесь, это делать гораздо приятнее. В этом и есть одно из неоспоримых преимуществ путешествия с собственной палаткой.
Проснуться рано и выползти навстречу поднимающемуся из-за гор солнцу – с головой залезть в теплую ванну первых солнечных лучей над руинами древнего Гамсутля. Вокруг ни единой живой души, и лишь парящие в воздушных потоках орлы соседствуют с тобой на этих горных вершинах. Выпить крепкого чая и, вооружившись старой фотомыльницей, отправиться изучать развалины аула-призрака.
Срединный горный Дагестан – это преимущественно аварцы. Они же из покон веков жили в Гамсутле, а само название села в переводе с аварского в разных трактовках звучит как «У подножия ханской крепости», «Крепость хана», «Между башнями». Видимо, это место у давних правителей имело важное значение. В самом деле, отсюда вся округа, как на ладони, а взять штурмом каменную твердыню под защитой отвесных скал довольно сложно.
С центрального входа, отмеченного арочным сводом, к которому приводит дорожка снизу, улицы расходятся в разном направлении. Направо ведет короткая к скальной вершине и площадке, где я обосновался с палаткой. Налево поднимается спиралью к самым верхним в ауле домам. Там главная смотровая и обзор на все 360 градусов. Можно укрыться от солнца под навесом и разместиться на лавках. В сохранившихся кладовых оставлены большие канистры из-под молока или воды. Если от центрального входа пойти прямо, то улица выведет на другую сторону склона и уведет направо к более удаленным домам, их дальше будет еще много.
Кстати, двухэтажное здание, которое одним из первых встречает посетителей, с выбитыми загадочными арабскими письменами над входом – сельский клуб-библиотека. До установления советской власти здесь была мечеть. До прихода ислама в XIII веке тут собирались на молитву христиане. А если копнуть поглубже, то обнаружатся зороастрийцы. Так, сменяя поколения и религии, аул обновлялся и жил. Сохранившиеся постройки не такие уж и древние. Специфика и способ местного строительства не предполагает длительной сохранности домов; раствор, соединяющий камень, очень быстро теряет свои свойства и вымывается дождями. За век оставленный без присмотра дом превращается в груду камней. Гамсутль стремительно разрушается.
Удивительное дело: дорога из сплошных колдобин, ведущая сюда снизу, раньше была проезжей и сам аул был полон жизни. Здесь была своя начальная школа и детский сад, магазин, почта и даже больница с родильным отделением. Полвека назад в результате паводка/дождей смыло нижний мост и было утрачено сообщение с внешним миром, вспыхнула холера, большая часть села вымерла. Из нескольких тысяч выжили только десятки. Численность оставшихся жителей потом неуклонно сокращалась, люди уезжали и оставляли свои дома. Теперь Гамсутль – аул-призрак и топовое место на туристической карте Дагестана.
Будучи одни из древнейших поселений Дагестана (предположительный возраст около 2 тыс. лет), Гамсутль почти дотянул до наших дней, утратив последнего жителя только в 2015 году. Им был пасечник Абдулжалил Абдулжалилов, живший на дальней стороне села. Каждый приезжий турист обязательно находит тот самый дом, заглядывает в опустевшие комнаты и пытается представить, как тут текла жизнь еще десятилетие назад. Конечно, отметился там и я.
Два дома по соседству неплохой сохранности представляют наибольший интерес. Первый – в два этажа, с открытой площадкой на крыше, куда под навес вынесли мангал и табуреты для посиделок. Возможно, здесь останавливаются на отдых чабаны или кто-то из местных. На первом этаже устроен хлев и в утреннюю прогулку следующего дня я обнаружил в нем двух коров. Антисанитария соответствующая.
Хозяйские комнаты с сохранившимися оконными рамами и даже стеклами в них занимают второй этаж. На старой металлической кровати подгнивший матрас, в кладовой банка соленых огурцов непонятно какого года, на полках груды старой посуды и обломки мебели по углам. Зрелище печальное. Зато вид с веранды на окрестные красоты дает подсказку, что держало здесь хозяев до последнего. Тут же притулился непонятный деревянный решетчатый инструмент в форме борда, скорее всего, для помола зерен.
В соседнем доме весь цокольный этаж забит мебельной рухлядью, собранной со всего села. Сюда сволокли двери, оконные рамы, ящики, кроватные остовы. Складывается ощущение, что попал в пыльные кладовые Плюшкина, ставшие теперь никому не нужными после смерти владельца. Возможно, всё это собиралось для растопки и постепенно для этих целей расходовалось. По мне вандализм в чистом виде. Вместо того, чтобы заготавливать дрова в соседнем лесу, хозяин активно разрушал оставшееся и, как гоголевский персонаж, тащил всё к себе в дом? Его понять можно. И всё же грустно.
На втором этаже просторная веранда с изящным столиком перед всё тем же панорамным видом на местные горы. Ржавеющие чайники давно не в ходу, повсюду сундуки, хлам и тряпье, посреди комнаты груды ящиков, бывших раньше ульями. Очень странно посреди этого запустенья обнаружить на опорной балке обычный выключатель. В самом деле, пока аул был жив, здесь было электричество. Столбы под провода кое-где до сих пор стоят.
По воспоминаниям местных, Абдулжалилов занимался садом и держал пчел. Покидать родовое гнездо надолго не хотел, но временами наведывался пешком в соседний Чох, где есть магазин пополнить запасы провизии и библиотека взять книжку коротать свой одинокий досуг. Случайным гостям Гамсутля был рад и приглашал в свой дом, гордо называя себя мэром аула. Теперь разрешение хозяина заглянуть в гости приезжим туристам не требуется и их становится с каждым годом всё больше. Аул-призрак стал суперпопулярным, когда жизнь окончательно его покинула.
Текст и фото: Рома Кравченко
