В самой южной точке России, на границе республики Дагестан и Азербайджана, находится единственный в России и самый северный на планете субтропический лиановый лес. Настоящие джунгли, где, как в известной сказке Киплинга, есть свои законы и свой Маугли.
Во все времена Кавказ был местом притяжения разного рода путешественников и исследователей. Помимо гор, здесь есть плоскогорья, заболоченные низменности вдоль побережья Каспийского моря и леса, местами девственные и нетронутые разрушительными действиями человека.
Казалось бы, вот уж чем, а лесами нас не удивишь, ведь они занимают более 46% территории России, что составляет 22% от лесных территорий на всей планете. Площадь поистине гигантская. Но даже при таком раскладе есть леса, являющиеся, по меньшей мере, необычными, а по факту уникальными. Один из таких лесов — это Самурский лес в Дагестане. Свое красивое экзотическое с азиатским окрасом название лес получил в связи с расположением в дельте реки Самур.
И хоть река протекает исключительно по территории Российской Федерации, площадь леса почти в равных долях поделена между Россией и Азербайджаном. В России Самурский лес расположен в юго-восточной оконечности Дагестанской республики примерно в 200 километрах от Махачкалы, является частью территории Государственного природного заповедника «Дагестанский» и имеет статус федерального заказника. В Азербайджане территория леса отнесена к Национальному парку Самур-Ялама.
Дагестанские джунгли
Самурский лес — самый северный на планете и единственный в России субтропический лиановый лес. К слову сказать, именно на территории леса находится самая южная точка России в ее нынешних границах. Это настоящий лиановый рай, где лианы обвивают стволы гигантских деревьев, нависая над дорогами и тропинками. В погоне за солнечным светом нуждающиеся в нем растения за тысячелетия существования обзавелись усами, которыми они цепляются за ветки окружающих деревьев, стремясь все выше и выше. Здесь деревья ценнейших пород растут бок о бок с самыми обычными. Тополя соседствуют с грабами, а грецкий орех с яблонями и грушами. Трава и спутанный лианами кустарник образуют единый непроходимый подлесок. Плетенье веток и стволов настолько плотное, что кажется, будто здесь никогда не ступала нога человека. Отчасти так оно и есть.
Самурский лес является одним из последних сохранившихся на земле реликтовых лесов. Неудивительно, что часть произрастающих здесь растений уникальна и занесена в Красную книгу России. В недоступных джунглях обитают сотни видов позвоночных и десятки тысяч беспозвоночных животных. Учеными зарегистрировано несколько десятков редких и исчезающих видов птиц.
Сюда приезжают ученые, фотографы, кинематографисты и редкие туристы, желающие посетить заказник на самом южном краю России.
Самурский Маугли
«Не зная броду, не суйся в воду» — гласит поговорка. Так и с Самурским лесом: не зная местности, вглубь лианового рая лучше не соваться, все равно ничего не увидишь и не поймешь, а потому в непроходимых зарослях съемочную группу Strana.ru сопровождает опытный проводник — научный сотрудник заповедника Магамбек Гаджиев, или по-простому Дашбала. Он знает здесь всё: каждый уголок, каждую веточку и каждый кустик. Любовно поглаживая листики, Дашбала ведет нас по тропинкам. Рассказ о том, что нас окружает, приходится вытягивать из него как будто клещами. Он явно чем-то напряжен. Лишь спустя какое-то время слегка расслабляется и становится более словоохотливым.
— Я не терплю хамского отношения к природе, и всегда исхожу из принципа: не нами это создано, не нам решать судьбу этой красоты. Мы должны оставить после себя лес нетронутым, чтобы этими местами могли наслаждаться другие, те, кто придет после нас. А еще я не терплю потребительское отношение к заповеднику. Я готов показать все, что знаю сам. Я готов рассказать обо всем на свете, но не надо пытаться делать на этом деньги. Вижу, вы не такие. Вы мне нравитесь, а потому, дорогие гости, я покажу вам самые злачные места Самурского леса, — говорит проводник и хитро улыбается.
Это Маугли и Дерсу Узала в одном лице. Он ловко раздвигает лианы, приподнимает плети ежевики, прямо за которыми, как будто из ничего, вдруг возникает хорошо освещенная поляна. Магамбек-Дашбала смотрит на гостей и довольно улыбается, видя наши восторженные лица. Поляна в лесу — это оазис света и радости, ведь лианы, а их тут более полутора десятков видов, не дают пробиться солнечному свету сквозь переплетения ветвей. Было бы удивительно, если бы в таком климате — душном и влажном — не обитали уникальные представители фауны и не цвели невиданные цветы.
Орхидеевая плантация
Мы интересуемся:
— Говорят, где-то в лесу есть орхидеи?
— А это прямо здесь, — улыбается Дашбала. — Мы с вами находимся на орхидеевой плантации.
Плантацией он называет огороженный участок на окраине леса, который мы приняли за поляну. Когда-то здесь хозяйничал местный совхоз, и здесь даже пытались выращивать грецкие орехи. Для чего вырубили многосотлетние дубы. Но с орехами ничего не вышло, и много лет участок стоял заброшенным, пока наконец не отошел в ведение заказника.
С виду это ничем не примечательный, самый обыкновенный луг. Но стоит присмотреться, становится ясно, что орхидеи тут кругом. Это не те шикарные гиганты с башмачками и выпуклыми носиками, которые продаются в цветочных магазинах и произрастают в районе экватора. Конечно, здесь все скромнее и миниатюрнее, но разнообразие поражает: желтые, зеленоватые, фиолетовые и ярко-красные, а еще бордовые, синеватые и даже коричневые. Классическая форма и изысканные изгибы цветков — все на месте.
— Опасайтесь клещей! — предупреждает Дашбала, — здесь их огромное количество.
Невидимые воды
— Уникальность Самурского леса еще и в том, что благополучие флоры и фауны зависит здесь не столько от дождей, сколько от подземных источников, — поясняет Магамбек Гаджиев. Тысячелетиями паводковые воды Самура вымывали из почвы соли, в результате чего сейчас даже на самом побережье Каспия произрастают деревья, не способные выжить на солончаковых почвах.
— Между тем с каждым годом люди потребляют все больше и больше воды, — продолжает Дашмала. — Происходит искусственная и при этом практически неконтролируемая учеными разгрузка водоносного горизонта. Если этот процесс не остановить, лес погибнет. Не просто же так древние предания рассказывают, с какой любовью и бережностью относились когда-то к лиановому лесу. Некоторые животные, птицы и даже деревья и вовсе считались священными. Тому, кто сломал ветку или поранил птицу, полагалось жестокое наказание.
— Какая красота! — восторгаемся мы окружающими красотами.
— Вы еще и не такое увидите, — шепчет Магамбек.
— А почему шепотом? — удивляемся мы.
— Здесь же лес. Зачем кричать? Зачем тревожить местных жителей? Здесь не принято шуметь, — поясняет проводник и не успевает замолкнуть, как прямо из-под ног выбегает целый выводок птенцов и практически беззвучно ныряет куда-то в лиановую гущу. Мы даже не успеваем понять, кто это такие.
Вдоль реки Самур гнездятся редчайшие перелетные и зимующие птицы. Даже суровыми дагестанскими зимами здесь всегда есть корм и пресная вода. Порой в низовьях Самура скапливается до нескольких десятков тысяч птиц. Эти места еще считают орнитологической лабораторией международного масштаба.
Отслеживание популяций пернатых — еще одна важнейшая задача для сотрудников заповедника. Целая сеть небольших озер у самого побережья Каспийского моря, образуемая за счет притока воды из подземных рек лианового леса, отлично прогревается и служит природным нерестилищем для лосося и кутума.
Лес и люди
Между тем внутри обеих частей некогда единого лесного массива как с российской, так и с азербайджанской стороны имеются населенные пункты, а значит, ведется хозяйственная деятельность, то есть работы для госинспекторов заповедника хватает. К счастью, совсем рядом граница, значит, неминуемо присутствие погранслужбы ФСБ России. И надо сказать прямо, Самурский заказник — территория успешного сосуществования заповедной и пограничной систем. И сотрудники заповедника, и пограничники признают, что симбиоз позволяет им не только выживать, но и добиваться значительных успехов. Своими возможностями и функциями ведомства удачно дополняют друг друга, не пытаясь залезть на шею соседа.
Однако есть еще одна опасность — деятельность лесхоза, в результате которого от Самурского леса могут остаться рожки да ножки. К сожалению, статуса заказника для сохранения уникальной местности недостаточно. По планам, территория леса должна быть объявлена нацпарком. Но это когда еще будет. Между тем заготовка ценных пород древесины, хоть и не столь активно, как раньше, но продолжается по сей день, а значит, лиановый лес по-прежнему под угрозой. И если не ускорить процесс перевода природной территории из заказника в национальный парк, более высокую по охранному статусу категорию, то чудесные рассказы Дашмалы-Магамбека про высоченные лианы, крохотные орхидеи, подземные реки и обитателей дагестанских джунглей перейдут по наследству нашим детям уже как сказки Самурского леса.
Источник: Информационный портал «Страна.Ru»
Фото: Наталия Судец
