Курчак – в переводе с тюркского означает игрушка. Именно так назвали свою коллекцию деревянных игрушек художницы Диана Гамзатова и Альфия Гасанова. Их презентация прошла в один из предпраздничных дней в мастерской авторов. Новогоднюю елку художниц украсили расписные узорные сапожки, девушки-горянки, пандуры, балхарские кувшинчики, чираги и тарелки. Интерес к коллекции оказался настолько большим, что она была раскуплена еще до того, как была полностью закончена.
— А вам не жаль, что все эти чудесные штуки люди будут доставать только раз в году?
— Это только один из вариантов, как их можно использовать. А идея их делать у меня возникла, когда я обратила внимание на фигурки, которые висят у водителей автомобилей на лобовых стеклах – картинки, ароматические елочки, четки. Я подумала, почему бы не сделать что-то этническое. Один из махачкалинских ресторанов заказал у нас партию этих игрушек, и ими теперь украшены его окна. Они могут быть и сувенирами, и магнитами на холодильник.
— Вы ожидали, что эти работы окажутся так востребованы?
— Всегда есть сомнения. К сожалению, в Дагестане у людей вкус очень испорчен дешёвой сувениркой. Это все то из дешевого пластика, что вы видите в магазинах – танцующие горянки, яркие тарелки кричащих цветов. Очень сложно повернуть пристрастия дагестанцев в другую сторону и показать, сколько красоты в том, что оттачивалось столетиями. Наши люди перестали ценить свое, народное – это самое печальное, они не видят прекрасного в традиционном. Этника любого народа мира всегда имеет выверенные силуэтные решения, формы, цвет. Дагестанцам нужно вернуть вкус. Народ, который придумал удивительно разнообразное искусство, перестал его понимать и стал любить золото и лепнину. Все должно сверкать, и даже памятник Махачу Дахадаеву на привокзальной площади в Махачкале раскрасили золотой краской. Скульптор Аскар-Сарыджа задумал его в черном цвете, но кому-то в голову пришло, что в золоте будет лучше. У дагестанцев появилась такая тяга к роскоши, что они перестали видеть красоту в простых вещах.
— Ваш музейный опыт работы наверняка во многом определяет и творчество?
— Конечно, чем больше работаешь в музее, тем больше любишь и знаешь этнику. В 1991 году я пришла работать в Дагестанский государственный объединенный музей им. А. Тахо-Годи в отдел хранения ковров и осталась там надолго. В музее всегда так – человек или быстро оттуда уходит, или прикипает к месту.
Читайте также Расписной путь Альфии Гасановой
— Насколько сложно для художника распределить время и силы на эксклюзив и поточные вещи, чтобы не растратить себя?
— Это всегда сложный вопрос, но авторская сувенирка – это не шаблон. Если создаешь вещь с ручной росписью, то каждый раз ты снова ищешь композицию. Даже если это повтор, то никогда не штамп, а каждый раз новая работа. А времени всегда не хватает. В дизайнерском бизнесе очень много случайных людей – кого угодно, но только не художников. Есть люди-самородки с прирожденным вкусом, но это единичные, исключительные случаи. И для дизайна тоже должна быть набитая рука. Вот взять абстракцию – вроде просто пятна, но сразу видно, профессиональный художник ее написал или нет.
Творческий тандем Дианы Гамзатовой и Альфии Гасановой проверен временем. Они познакомились в середине 90-х годов, работая в знаменитой мастерской керамики в Махачкале на улице Батырая, которую создал Джамал Османов. Художницы и сегодня работают в разных направлениях, отдавая большую часть сил и времени прикладному искусству: роспись зеркал, мебели, матрешек, панно и керамики, но главной любовью остается роспись фарфора. Альфия уверена, что этот материал очарует любого, кто с ним соприкоснется:
— С фарфором работали Малевич, Кандинский, Пикассо, Врубель. Они не смогли пройти мимо. Это самый капризный материал. Бумага и холст краску принимают, а фарфор отторгает. К нему нужно очень бережно подходить – со скрупулезностью, поставленной рукой и хорошей кистью. Нужно чувствовать слой краски, чтобы положить ни больше, ни меньше. И никогда не знаешь, что вытащишь из печки. Каждая вещь требует доработки и двух — трех обжигов.
— Вы проводите мастер-классы по росписи фарфора. Много людей интересуется?
— Желающих научиться этому хватает, но многие приходят с целью сразу начать зарабатывать этим. К фарфору нельзя так относиться. Чтобы им овладеть, нужно быть мастером в других техниках. Когда мы начинали работать в мастерской на Батырая, то все было на голом энтузиазме. Очень редко у нас что-то покупали, хотя мы делали хорошие вещи. А начинали с копий китайских тарелок, ведь родина фарфора – Китай. Копии очень дисциплинируют в работе. Рука хорошо ставится на линиях китайских, японских, иранских образцов. Там такая тонкая, изысканная работа. Постепенно пришло понимание, что фарфору нужно давать дышать, должно быть белое пространство. А сначала казалось, что надо все заполнить рисунком. Видеть начинаешь потом.
Читайте также «Марьяшки» Дианы Гамзатовой
— Через эту знаменитую мастерскую прошло много художников…
— И не только художников. Это было каким-то местом силы для города. Иногда в помещении собиралось 30 человек. К нам приходили общаться журналисты, музыканты, иностранцы. Это было очень романтическое время. Мы просто рисовали день и ночь без оглядки на то, сколько мы заработаем. И это дало накопить колоссальный опыт. Прекрасные художники из этой мастерской вышли и работают не только в России — Геннадий Кузькин, Виктор Неберикутя, Евгений Крючков, много есть кого вспомнить. Нас называли аномальной зоной города. В такое непростое время на протяжении 25 лет в центре города собирались финансово не заинтересованные люди и просто творили.
Тескт: Мария Шерматова
Источник: Дагестанская правда
Фото: из личного архива Дианы Гамзатовой, Альфии Гасановой
